БАБУШКА СТАСЯ
Посвящается Добровинской Стасе Елевне
(15 июля 1899г. – 3 февраля 1983г.)
Да продлится жизнь твоя в сердцах наших.
Глава 1
За исключением праздничных и выходных дней, когда за завтраком собиралась вся семья, каждое утро Ляльку кормили манной кашей. Лялька терпеть её не могла, поэтому вредничала, и накормить её было занятием не из лёгких. Что только ни придумывала бабушка Стася, чтобы засунуть ей в рот лишнюю ложку манной каши. Бабушка доставала коробочку, в которой хранились старые пуговицы. Пуговиц было много, все они были разноцветные, разных размеров и разных конфигураций. Кроме того в коробочке была ещё масса захватывающих вещей – бляхи, пряжки, стеклярус, разноцветные бусинки и много другой чепухи, которая обычно хранится в каждом доме. Пока Лялька с интересом разглядывала и перекладывала всё это добро, бабушка умудрялась засунуть ей в рот очередную порцию каши.
Иной раз бабушка доставала альбом со старыми фотографиями. Рассматривая фотографии и слушая удивительные истории, которые рассказывала бабушка, Лялька быстро съедала всю кашу. На фотографиях были какие-то незнакомые люди, мужчины и женщины, красивые и не очень, молодые и старые; были и дети. Их одежда выглядела странно. На женщинах были длинные платья и какие-то замысловатые шляпки, на мужчинах — сюртуки; у многих из них были большие, окладистые бороды и усы.
На одной из фотографий были двое детей. Девочка 4-х лет – больше похожая на мальчика, так как была коротко подстрижена, и мальчик 3-х лет – похожий на девочку, с длинными вьющимися волосами. Девочка держала в руках букетик цветов, у мальчика в руках была трость. Бабушка, показывая эту фотографию Ляльке, говорила, что эта девочка – Лялькина мама. Лялька очень удивлялась: ну как могла мама быть такой маленькой?! Не меньшее удивление вызывала фотография юной стройной красавицы с распущенными очень длинными волосами. Девушка сидела, и, насколько длинны были её распущенные по плечам густые, закрывающие её почти всю чудесные волосы, – можно было только догадываться. Девушка с фотографии очень по-доброму улыбалась. Когда бабушка говорила, что это фотография её самой в молодости, Лялька прямо захлёбывалась от смеха: она знала, что таких «молодых бабушек» не бывает. Она думала, что бабушка шутит: уж очень эта красивая девушка с фотографии была не похожа на бабушку, разве только улыбались они одинаково.
Для маленькой Ляльки рассказывались весёлые, а иногда и грустные, но всегда очень интересные истории. Лялька хорошо запомнила рассказ о том, как дети играли в прятки и вдруг обнаружили, что куда-то пропал самый маленький из них. Его долго искали, звали, но найти так и не смогли. Перепуганные дети прибежали к родителям, и взрослые тоже начали поиски. Нашли его часа через четыре. Он спрятался в стог сена, пригрелся там и уснул. Все были рады, что ребёнок нашёлся, и кинулись его обнимать, целовать и тискать. Малыш стоял в центре семейного круга, ничего не понимая, и вконец испугавшись, громко заревел.
Или другой рассказ о старой собаке. Жулька давно жила в семье. Была она очень ласковой и игривой собачкой. Дети очень любили её, и она платила им тем же. Куда бы дети ни шли, будь то в лес по-грибы или по-ягоды, или на речку купаться, Жулька всегда, радостно виляя хвостиком, бежала впереди. Ни одна игра, в которую играли дети, не обходилась без неё. Жила Жулька во дворе в будке. И вот однажды Жулька пропала. Нашлась она только через день, когда появилась во дворе с другой собакой. Но что за вид был у Жульки! Мало того, что она была грязная и голодная, она была ещё изрядно потрёпана и хромала на обе лапы. Другая собака была в ещё более плачевном состоянии. Жульку посадили на цепь, а пришлую собаку прогнали. И тогда Жулька перестала есть и не стала играть с детьми. Она весь день лежала около своей будки и грустными глазами смотрела на всех. Та, другая собака, появилась на следующий день, и Жулька, поделившись с ней едой из собственной миски, опять стала весёлой, игривой и ласковой. Дети стали уговаривать родителей оставить вторую собаку. Они даже имя для неё придумали — Сиротка. Но отец никак не соглашался. Рано утром, когда дети ещё спали, он запряг лошадь, забрал Сиротку и куда-то её увёз. Жулька заскучала и опять отказалась есть и играть. Так продолжалось почти неделю. Жулька совсем ослабела и уже не вставала. Сиротка появилась на исходе пятого дня , хотя никто уже не надеялся её когда- либо увидеть. Жалобно скуля, она буквально вползла во двор. Сил у неё не было совсем. С обрывком веревки на шее выглядела она ужасно — кожа да кости. Но как же рады были обе собаки! Весело повизгивая, они бросились навстречу и стали зализывать раны друг у друга. Младшие дети, видя такую встречу, ревели в голос. Старшие еле сдерживали слёзы. Дети, боясь отца, стали прятать Сиротку и выпускали её, когда отца не было дома. Сиротка оказалась очень умной собакой. Быстро поняв, что от неё хотят дети, она уже через несколько дней, почуяв издалека, что хозяин возвращается домой, сама бежала прятаться. Собаки быстро поправлялись. Они были очень дружны и ели из одной миски. Дети отмыли и причесали их шерсть. С Сироткой произошло настоящее чудо! Её чёрно — белая гладкая шерсть блестела на солнце, как шёлковая; из полудохлой, грязной, испуганной и забитой собаки, Сиротка превратилась в настоящую красавицу. Благодаря её уму и кроткому нраву, дети привязались к ней и полюбили её так же, как любили Жульку. Мама всё это видела. Несмотря на крутой характер отца, ей в конце концов удалось уговорить его оставить Сиротку в доме. Уже живя в доме, Сиротка очень долго старалась как можно реже попадаться на глаза хозяину.
Подобных историй бабушка рассказывала очень много, обыгрывалась почти каждая фотография. Рассказчицей бабушка была прекрасной. Часто, когда приходила тётя Нюся – бабушкина младшая сестра, которая жила по — соседству, бабушка доставала альбом, и они вместе склонялись над ним, рассматривали фотографии и оживлённо беседовали. В основном рассказывала бабушка. Конечно истории, которые бабушка рассказывала, чтобы накормить маленькую Ляльку, сильно отличались от тех бесед, которые вели сёстры. Позже, когда Лялька училась в старших классах школы, она, со слов бабушки, записала некоторые из её рассказов, потом кое-что дополнила тётя Нюся. Получилась история жизни бабушки Стаси и её семьи.
Глава 2
Отец Стаси, Слуцкий (Елей) Илья Борисович, был человеком весьма незаурядным. Невысокого роста, с черными, как смоль волосами, густой окладистой бородой, с довольно приятным лицом, он представлял собой тот тип людей, которые всегда знают чего хотят и как этого достичь. Отличаясь высокими деловыми качествами и умом, он добился устойчивого материального положения. Был он довольно прижимистым человеком , хотя для семьи не жалел ничего. Илья Борисович работал на табачной фабрике агентом по снабжению сырьём, закупал табак оптом у производителей. Делал это он настолько удачно, что через некоторое время открыл небольшую собственную лавочку в деревне Тeрeшиха Сумской губернии, где и родились все его восемь детей от его второй жены — Ципы(Ципора )-Хае Равинской, мамы Стаси.
Первая жена Ильи Борисовича оказалась очень больной женщиной. Его, когда их сватали, никто не предупредил, что она страдает эпилепсией. Припадки усилились и участились после рождения их дочери. Совместная жизнь со столь больным человеком стала невыносима, и он оставил её вместе с дочерью, отправив их жить в дом её родителей. Это случилось за несколько лет до его женитьбы на Ципе-Хае. Стася ничего не знала о судьбе первой жены своего отца и своей сводной сестры — они никогда не встречались. В семье не было принято говорить на эту тему. Однако было известно, что до самой своей смерти, Илья Борисович помогал им материально.
К тому времени, когда родилась Стася, родителей её отца не было в живых и она о них знала очень немного. Отец Ильи Борисовича умер рано, и его мама осталась одна с двумя сыновьями. Позже она вышла второй раз замуж и родила ещё двоих сыновей. Отчим прекрасно относился ко всем мальчикам, не делая никакой разницы между ними.
Мать Стаси, Ципа-Хая Григорьевна (в девичестве Равинская), вышла замуж очень молоденькой. Илья Борисович был значительно её старше. Миловидная, черноволосая, среднего роста, Ципа — Хая была подвижна и энергична. Она успевала всё. Весь дом держался на ней. Восемь детей (шесть дочерей и два сына) — это конечно много, да ещё и работа в лавке, поскольку Илья Борисович часто уезжал по делам фабрики (купив лавку, он не оставил работу там). Дети, подрастая, чем могли, тоже помогали в лавке.
Стася прекрасно помнила свою бабушку — мать её мамы. Звали её Ада- Хая Равинская. Это была красивая, величавая старуха. Мужа она лишилась рано и сама подняла семерых детей . Она вырастила четырех дочерей и трёх сыновей. Ципа- Хая была самой старшей из своих сестёр, младшей и самой красивой была Фаня . Семья жила безбедно. У Равинских была многочисленная родня — люди добрые и всегда готовые помочь друг другу. Ада -Хая с детьми всегда чувствовала их поддержку. Последние годы Ада- Хая доживала у своих сыновей, у каждого из них было по постоялому двору, которые находились недалеко друг от друга. Жили они на хуторе Мишурки в 5 км от г. Ромны.
Семья Слуцких была единственной семьёй евреев в Тeрeшихе. Семья была дружная и работящая. В семье «царил культ отца». Отец решал всё. Дети бесприкословно его слушались. Уважение и любовь к отцу было настолько сильными, что после его гибели все три его дочери, оставшиеся в живых, назвали своих сыновей в память о нём его именем.
Из Америки от своего брата по матери Илья Борисович получал письмо за письмом с приглашением перебраться всей семьёй к нему. Брат уехал в Америку в 1915 г. и неплохо там устроился. Но Илья Борисович и слушать не хотел о переезде.
Наступил конец 1917 г. В деревне стало известно о революции. Поначалу казалось, что семьи Слуцких революция не коснулась, всё оставалось по-прежнему. Однако накануне Гражданской войны, когда общество в России раскололось на два лагеря, из уст в уста передавалось, что в сложившемся положении виноваты комиссары и жиды. Всe эти слухи докатились до деревни, где жила семья. Весной 1918 г. Илья Борисович получил сразу несколько писем с угрозами. Никаких конфликтов с окрестными крестьянами у Ильи Борисовича до тех пор не было. Он пользовался уважением и к нему в лавку крестьяне приходили не только за покупками, но и за советами, которые он им охотно давал. Илья Борисович часто отпускал крестьянам товары в долг, а долги записывал в специально заведённой долговой книге. На момент получения писем с угрозами в должниках у него ходило полдеревни. Так что потенциальных недругов могло быть немало.
Почему Илья Борисович, будучи очень деловым, дальновидным и мудрым человеком не оценил должным образом надвигающуюся опасность? Здесь напрашивается только два объяснения. Первое: он не имел достоверных сведений о том, что происходит в огромной стране; жил в своём маленьком, местечковом мире, включавшем торговлю, фабрику и семью, поэтому не смог правильно разобраться в сложившемся на тот момент положении. Второе: ему, как человеку прижимистому, жаль было бросать нажитое тяжёлым трудом совсем не маленькое хозяйство.
Было очень поздно, когда во дворе залаяла собака, послышались чьи-то шаги. Илья Борисович пошёл посмотреть кто ходит по двору. Как только он открыл дверь, раздались выстрелы… В тот летний июньский вечер 1918 г. в деревне Тeрeшиха Сумской области во время еврейского погрома погибла семья Стаси — пять человек: отец — Илья Борисович, мать — Ципа-Хая Григорьевна, сестра Саша, сестра Соня и брат Боря. Девятнадцатилетняя Стася была тяжело ранена и лишилась глаза, что и спасло ей жизнь: oна лежала вся в крови, без сознания, бандиты решили, что убили её, и больше стрелять не стали. Чудом уцелели двое самых младших из детей : десятилетняя Нюся и восьмилетний Яша. Дети спрятались, когда услышали выстрелы, и бандиты их не нашли. Из всей большой семьи осталась ещё старшая сестра Сима, которая была замужем и жила в семье мужа в г. Прилуки.
Стася долго и очень тяжело болела. Но молодость взяла своё, и она выжила. После того как она вышла из больницы, её несколько раз вызывали в милицию для дачи показаний, но она никого из убийц в лицо не видела и ничем не смогла помочь следствию. В доме ничего не тронули — ни денег, ни вещей. Можеть быть, грабежу кто-то помешал. Однако свидетелей так и не нашлось. Окрестные крестьяне уверяли, что спали и ничего не видели и не слышали.
Стася подозревала одного из местных жителей по фамилии Степаненко. За несколько лет до убийства её семьи, пьяный Степаненко напал на окраине деревни на проходившего мимо еврея. Хотел его ограбить, а у того денег не оказадось. Тогда разъярённый Степаненко его придушил и, думая, что убил, сбросил в канаву. Через какое-то время еврей оклемался, выбрался из канавы и прямиком пошёл в полицию. Степаненко посадили. Незадолго до несчастья с семьёй Слуцких, он вышел из тюрьмы. Несколько раз он приходил в лавку Ильи Борисовича с угрозами. Стася всю свою жизнь считала, что погром не обошёлся без его участия или подстрекательства. Но никаких улик против него не было.
Много лет спустя, Яков, младший брат Стаси, захотел сам разобраться в случившемся с его семьёй. В 1939 г. он приехал в Тeрeшиху, но Степаненко уже не было в живых, и местные власти отказали в повторном возбуждении дела.
После трагедии с семьёй Стасю с детьми забрала к себе старшая сестра Сима. Сима была замужем за сыном родного брата своего отца — Ильи Борисовича, т.е. за своим двоюродным братом, и жила в его семье в г. Прилуки. Брат Ильи Борисовича терпел у себя осиротевших детей, пока у них были оставшиеся от отца деньги. Когда деньги кончились, а он помог с ними расправиться намного быстрее, т.е. просто обобрал детей, он дал им понять , что держать их у себя не намерен.
Стася сняла комнату и вместе с младшими сестрой и братом переселилась туда. Жили они очень скромно. Стася съездила в Тeрeшиху и продала дом и лавку. Всё это ушло за бесценок, так как долго находиться там Стася просто не могла, уж очень тяжело было вновь оказаться там, где совсем недавно случилось такая трагедия с её семьёй . В Тиришихе после этого Стася больше никогда не бывала.
Время было тяжёлое. Ложились спать при одной власти, просыпались при другой. Стася бралась за любую работу. Она буквально выбивалась из сил, но дети Нюся и Яша всегда ходили сытые и чистые и продолжали учиться. От родственников отца — Слуцких помощи не было никакой. Так и прозябала бы Стася с детьми в Прилуках, но тут о них вспомнили Равинские.
Бабушка Ада–Хая Равинская умерла вскоре после несчастья, случившегося с семьёй дочери. Не смогла вынести гибели дочери и любимых внуков. Равинские — родные братья Ципы-Хаи приехали и забрали Стасю и детей к себе. Два года мытарств закончились. Стася и дети стали жить в семье старшего дяди в г. Ромны.
Глава 3
Стасе шёл 21-й год. Она была интересной, начитанной девушкой. Если бы не тёмные очки, которые она никогда не снимала, она была бы очень хороша собой. Начали появляться женихи. Один пришёлся Стасе по-сердцу и предложение ей сделал. Только вот сказал при этом, что он против того, чтобы дети жили с ними. Интеллигентный был такой и красивый, Стася долго его забыть не могла, плакала по ночам. Только с детьми не захотела, да и не смогла расстаться. Даже у близкого им человека — у дяди, где, она наверняка знала, дети не будут ни в чём обделены, не хотела их оставлять. Они столько горя перенесли вместе, они одна семья! Вот и весь роман.
Дядя Равинский настаивал: Иди замуж, пока ты молода! А то потом, да ешё с одним глазом, кто возьмёт? Да и детей надо пристраивать…
Когда Соломон (Семён) Григорьевич Добровинский, которому Стася давно нравилась, сделал ей предложение , у неё просто не осталось другого выхода, как согласиться выйти замуж за него. Соломон оказался добрым, заботливым и работящим человеком. Он рано лишился матери. Отец его так больше и не женился, всего себя отдал детям, которых у него было семеро- два сына и пять дочерей. Несмотря на то, что отец трудился непокладая рук, денег всё равно не хватало. Бедность была страшная. Отец был шорник. Он ездил на лошади по деревням и занимался изготовлением и ремонтом конской сбруи- хомутов, уздечек, вожжей. Старшие сёстры помогали по дому и возились с младшими детьми. Соломон с 10-ти лет начал работать, помогать отцу. Отец брал его в поездки по деревням.
Стася давно знала Соломона. Когда живы были её родители, они всей семьёй часто ездили погостить к бабушке Аде- Хае и заезжали в Ромны в гости к дяде. Обычно такие поездки совпадали с еврейскими праздниками, которые любили справлять, собравшись вместе всей огромной семьёй. В гостеприимном доме бабушки Ады- Хаи хватало места всем. Бабушка очень вкусно готовила и всегда пекла к праздникам. Стасе было чему поучиться у своей бабушки. Особенно любили дети приезжать к бабушке на весёлый праздник Хануки. Устраивались представления, на которых дети разыгрывали перед взрослыми сцены из истории этого праздника.
На одном из таких праздников Стася познакомилась с Соломоном и подружилась с его сёстрами. Даря подарки и давая деньги своим многочисленным внукам, бабушка Ада- Хая никогда не забыла и щедро помогала малообеспеченным детям соседа. Праздник Хануки в её доме ещё долго вспоминали и взрослые, и дети.
Раньше Соломон и мечтать не мог, что Стася когда- нибудь станет его женой. Слишком на разных социальных уровнях находились их семьи — богатая и обеспеченная семья Слуцких, и бедняцкая семья Добровинских. Несчастье, случившееся с родителями Стаси, их уравняло. Молодая семья начала свою совместную жизнь в съёмной квартире в г. Ромны. Соломон не только с любовью и уважением относился к Стасе, но и искрене привязался к младшим детям — Нюсе и Яше. За все годы, что они прожили вместе, они слова грубого от Соломона не слышали. Стася была очень благодарна ему за это. Благодарность переросла в привязанность, жили дружно. Вскоре у них появились собственные дети. В 1922 году родилась дочь Ира, а в 1924 году – сын Илья. Нюся и Яша во всём помогали сестре. Вот так и жили Стася с Соломоном и четверо детей.
Окончилась гражданская война. Большевики пришли и укрепились у власти всерьёз и надолго. Заинтересовавшись коммунистическими идеями, Соломон вступил в партию большевиков. Втянул он в партийную работу и своего младшего брата — Павла. Одним из первых партийных заданий, порученных Соломону, было назначение его в продотряд. В продотряде занимались тем, что ездили по дальним сёлам и хуторам и изымали «излишки» зерна у крестьян.
Дети — Ира и Илья — ходили в школу. Семнадцатилетний Яша уехал работать и учиться в Киев, где уже несколько лет как жил и работал младший брат Соломона — Павел. Нюся вышла замуж и уехала с мужем жить в Ленинград.
Соломон погиб в 1937 г. В семье существуют две версии его гибели. По первой — его сбила машина, по второй — его встретил, узнал и отомстил кто-то из обобранных продотрядом крестьян. Больше замуж Стася так никогда и не вышла.
Глава 4
После смерти мужа Стася начала работать. Продавала газеты, газированную воду, другой работы в тот период в Ромнах не нашлось. Жили более чем скромно, но на жизнь хватало. Стася была великолепной хозяйкой. Она не только прекрасно готовила, но знала на чём можно было сэкономить, а на чём не стоило это делать.
Ира оканчивала школу и рвалась уехать, считая, что делать в Ромнах ей абсолютно нечего. К тому же в письмах, которые они постоянно получали, от Нюси, обустроившейся с мужем в Ленинграде, и от Яши, жившего в Киеве, рассказывалось о совсем другой жизни, о бьющей ключём жизни больших городов, о перспективах, которые открывались при продолжении дальнейшего образования, о театрах и кино, и ещё о многом другом, о чём в Ромнах и представить себе было трудно.
На семейном совете было решено, что Ира поедет в Ленинград к Нюсе, найдёт там работу и поступит учиться дальше. Всё это Ире удалось с успехом осуществить. Mеньше года прожила она в Ленинграде, но успела много, а в самом конце года влюбилась и вышла замуж за Гофмана Михаила Даниловича.
Стасю, известие о замужестве дочери , очень расстроило, но её поставили перед фактом. Она так и никогда не смогла примириться с этим браком. Были сразу несколько причин, почему она так резко была против: хотя между евреями допускались родственные браки, но Стася этого никогда не одобряла, поэтому считала, что во всём виноват Михаил, как старший (он на тринадцать лет был старше Иры), должен был оставить младшую Иру в покое; Давид Гофман — отец Михаила, испортил жизнь его матери, это был факт, о котором знала вся родня, а яблоко от яблони, как известно, не далеко падает… Так что началом самостоятельной жизни дочери Стася осталась недовольна. Шёл декабрь 1940 г. Мирной жизни оставалось ещё полгода.
Война началась внезапно. Если в Ленинграде о том, что может начаться война, поговаривали давно, то для Ромён известие о начале войны стало полной неожиданностью. Немцы стремительно наступали. Красная Армия отступала, неся огромные потери, оставляя немцам город за городом. До Ромён стали доходить страшные известия о массовых расстрелах коммунистов, их семей и евреев. Стася попадала сразу в обе категории. И хотя далеко не все верили слухам, Стася решила эвакуироваться. Она планировала добраться до Ленинграда к дочере и сестре.
Муж её двоюродной сестры работал в городском правлении, поэтому мог достать подводу с лошадью, необходимые, чтобы довести семью до станции. Договорившись с родственниками, что те захватят их с Ильёй, Стася начала собираться.
Когда гружёная подвода подъехала к её дому, Стася увидела, что там просто нет места ни для неё, ни для Ильи. Подвода была переполнена. Родственики везли с собой почти всю свою мебель. Все собранные ею, как ей казалось, ценные для неё вещи, пришлось пересмотреть заново. Всё это делалось наспех, ждать бы её никто не стал. В результате осталось совсем немного вещей, которые она могла взять с собой, завернув в большой платок – плед и завязав узлами. Этот тюк родственники согласились взять на подводу. У Ильи в руках был совсем небольшой чемоданчик с его личными вещами. До ближайшей станции было далеко, вся дорога была забита лошадьми, подводами, машинами, людьми. Решили ехать в объезд, чтобы попасть сразу на узловую станцию, на которой сесть в поезд было больше шансов. Дорога до неё заняла около суток, лошадь устала и еле плелась. Пришлось уменьшить груз – выкинули всю мебель, несколько чемоданов, а заодно и тюк Стаси. Развязав его и заново перебрав, Стася оставила себе только самое необходимое.
С огромными трудностями им всё-таки удалось сесть в поезд и выехать с территории Украины, которую вскоре оккупировали немцы. Благодаря этому, Стася второй раз избежала гибели. Уже после войны, Стася получила страшное известие: погибли все три её родные дяди Равинские вместе со своими семьями. Кроме них погибли все родственники, которые остались на оккупированных немцами территориях, в г.Ромнах и г. Прилуках, семьи Равинских (двоюродные дяди), Слуцких и Добровинских. В живых остались только те, кто, как и она, успел эвакуироваться, и ушедшие на фронт, кому повезло выжить.
Доехать до Ленинграда Стасе с Ильёй так и не удалось, поезда с беженцами шли только в одну сторону — на восток. Поезд тащился очень медленно, часто останавливался, его загоняли в тупик, чтобы пропустить поезда, которые шли в сторону фронта. Через несколько недель поезд прибыл в столицу Киргизии — г. Фрунзе ( теперь Бишкек). Фрунзе был тёплым и пыльным городом, но, что самое главное, с едой не было никаких перебоев… Стася сняла крохотную комнатку, вернее это был угол комнаты, отгороженный занавеской, с одной кроватью, вместо второй кровати на полу лежал набитый сеном матрас. По местным меркам, устроились они хорошо.
Илья сразу по — приезде во Фрунзе пошёл в военкомат. Он рвался на фронт. Но взяли его только в авиашколу, так как ему ещё не было 18 лет. Авиашкола была на военном положении, поэтому Илья стал жить в казарме. Учился он очень хорошо. После окончания авиашколы Илью отправили на фронт. Воевал он до конца войны в Войске Польском. После отъезда Ильи на фронт переписка между ним и Стасей почему- то оборвалась. Только после войны Стася узнала, что сын жив.
Стася осталась одна. До встречи с близкими – сестрой, братом и детьми, — оставались ещё долгие военные годы. Надо было платить за комнату и на что-то жить. Деньги, которые у неё были, окончились ещё в дороге. Она очень долго не могла найти работу. Работы было намного меньше, чем желаюших её получить. Наконец ей удалось устроиться на стройку. Работали очень тяжело, рыли траншеи под различные коммуникации. Копали вручную, так как никакой техники не было, а потом на тележках вывозили выкопанную землю, так же вручную подносили и укладывали трубы. « Была на земляных работах» — так она потом говорила, когда рассказывала о том периоде своей жизни. Результатом этой работы была надорванная спина, которая болела у неё до конца жизни.
В Ленинград она попала только в конце 1946 года. К тому времени Ляльке не было ещё и года.
Глава 5
Cамые первые воспоминания у нас, её внуков, связаны с бабушкой. Мама и папа работали, а с нами сидела бабушка. Утром, когда мы просыпались, первой, кого мы видели, была бабушка. Первые сказки рассказала нам бабушка. Первые книжки прочитала нам бабушка.
Бабушка Стася прожила долгую жизнь. Тридцать семь лет была она рядом с нами. Можно бесконечно много рассказывать о бабушке, об этом периоде её жизни, который прошёл на наших глазах. Можно вспомнить много отдельных событий и эпизодов, свидетелями и участниками которых мы были. И как она заботилась о нас, как вкусно готовила и радовалась, когда мы быстро и с аппетитом всё съедали, как водила нас в кино, как мы были рады, когда она брала нас в гости к родственникам. Каждое лето она ездила с нами на дачу, не только под Ленинград, но возила нас в Украину и в Прибалтику…
Всегда спокойная и ровная, бабушка никогда не наказывала нас. Она даже голос на нас не повышала. Бабушка безмерно любила нас и мы платили ей тем же. Рядом с ней было хорошо, уютно и надёжно. Весь наш дом держался на бабушке. Она была душой нашего дома. Очень доброжелательная и родственная, бабушка была тем объединяюшим началом, вокруг которого собиралась не только наша семья, но и семьи родственников, живших в тот период в Ленинграде.
Столько пережившая, но не сломленная, несмотря на все горести, выпавшие на её долю, бабушка была наредкость жизнерадостным и жизнелюбивым человеком. А как она заразительно смеялась! Очень добрая, всегда всем помогавшая, она никогда ничего не просила для себя, никогда ни на что не жаловалась. От одного только её присутствия в доме уже становилось теплее.
Бабушкина нелёгкая судьба, судьба с надломом, судьба на переломе века, когда изменились все государственные устои, как ни парадоксально, удивительнейшим образом повторилась в наших судьбах — судьбах её внуков.
Нам тоже довелось жить в тяжёлое время. И хотя наши семьи не уничтожали на наших глазах физически, а нас самих не делали калеками, это, слава Б-гу, нам не пришлось испытать, — но и мы не обошлись без потерь. На изломе совсем другого века, нас тоже убивали, только по другому, морально, сначала — как профессионалов, потом — как граждан. Вот так и получилось, что, никогда не думая об отъезде из страны, многие из её внуков не по своей воле стали эммигрантами.
В настоящее время внуки, правнуки и праправнуки бабушки Стаси разбросаны по всему свету: в России, Израиле, США, Великобритании и Канаде. Некоторые из них никогда не видели и не знают друг друга; так сложилась жизнь, и так сложились обстоятельства. Наверное, с уходом бабушки Стаси было утрачено то цементирующее звено, каким она была.
Но где бы Ты — её потомок ни жил, если ты мужественен и стоек, энергичен и трудолюбив, добр и честен, жизнерадостен и весел, если ты умеешь любить людей и если от тебя тепло людям, — знай, что все эти замечательные качества, Ты унаследовал со стороны твоей пра… пра… прабабушки Стаси. В твоих жилах течет и её кровь. Ты можешь гордиться этим. Ты сильный человек!
Елена Бабенко
Монреаль 2008 г.